Омонец Андарбек Тумриев подорвал себя гранатой. Вот шёл Андарбек, шёл домой после рабочего дня, остановился на пол-пути, улыбнулся прощально окружающему миру, вытащил гранату и … подорвал себя. Свидетели случившегося, случайно оказавшиеся рядом и случайно выжившие, стали предполагать, что возможно у омонца не выдержали нервы. Шутка ли целый день невинных людей пытать, выбивать признания. Тут никакая надбавка за вредность не поможет.
Как бы то ни было, по случаю самоподрыва омонца состоялся суд и не какой-нибудь, а Басманный. Граната на суде оправдывалась тем, что это не она подорвала омонца. Всё было как раз с точностью наоброт: это омонец её подорвал. В доказательство граната указывала на гранатные осколки, бережно собранные и разложенные на виду у всего суда заботливыми судмедэкспертами, и плачевно указывала на свой корпус, вернее на то, что осталось от неё после самоподрыва омонца – самый большой из всех осколков. При этом граната горомко ревела:
— Посмотрите на меня, во что я превратилась. А ведь я была такая округлая, осколочная, невеста на выданье.
— Так вы замуж собирались? – оживился судья.
— Да! – ещё сильнее заревела граната, почувствовав неподдельный судейский интерес.
— И кто же ваш жених?
— Его зовут РПГ – реактивный противотанковый гранатомёт. Он тут вот в зале находится. Он хоть и реактивными стреляет, но полюбил меня-лимонку. Вот.
Тогда судья бросил в сторону РПГ свой проницательный судейский взгляд и грозно сказал?
— Свидетель РПГ, встаньте.
РПГ неуверенно встал и опустил глаза вниз, чтобы не видеть грозного взгляда судьи.
— Приложитесь спускательным крючком к Конституции Российской Федерации. Клянётесь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?
— Клянусь! – на этот раз уверенно и с живостью ответил РПГ, услышав про Российскую Федерацию.
— Свидетель РПГ, вы собирались жениться на подсудимой?
— Да.
— Как же вы собирались на ней жениться, если она не реактивная и не кумулятивного действия? Вы же реактивный гранатомёт, так?
— Так.
— Ну и…
— Любовь у нас была. А любви все разновидности оружия покорны.
Судья ничего не ответил, но было видно. что он удовлетворён ответом и даже как бы немного расчувствовался.
— А что вы теперь собираетесь делать? Ну… будете жениться?
— Да нет. Теперь нет. Кто же на инвалидке женится? К тому же у нее судимость теперь. Да и … это… её уже касались, кольцо выдернули.
Тут не выдержали нервы у гранаты.
— Ах ты предатель! Вот, все вы гранатомёты такие. Я же тебе говорю, болван реактивный, что не я подорвала омонца, а он меня, а ты судииимость, судииимость. Уу, так бы и сдала вас гранатомётов в утиль-сырьё. Больше вы ни на что не пригодны. – Плакала навзрыд граната.
Судья стал ее успокаивать:
— Подсудимая граната, успокойтесь, пожалуйста. Принесите ей воды.
В зале возникла пауза, были только слышны подавленные всхлипы гранаты. Судья раздумывал. Ему было ясно, что она не виновата. Вытащить своё собственное кольцо означало бы самоубийство, что не логично, так как она собиралась выйти замуж, а значит, была полна надежд на счастливую супружескую жизнь с гранататомётом. Но с другой стороны, признать, что омонец Андарбек осуществил самоподрыв, подорвало бы авторитет ОМОНа. С этими мыслями судья умоляюще взглянул на прокурора Турыгина, который уже давно сверлил судью своими глазами, туго сомкнув свои губы, и прочитал там ответ.
Приговор был коротким. Гранату признали виновной в подрыве омонца Андарбека Тумриева. В качестве меры наказания, судья осудил гранату на 1 год лишения свободы с отбыванием наказания в переплавильно-восстановительной колонии строгого режима, где гранату переплавили и через 9 месяцев досрочно освободили, предварительно вставив в нее новые запал и кольцо. Перевоспитали.
Русский ад 